Открываем новую рубрику переводом текста Лор Наво Психоаналитика Школы, члена NLS и WAP. Текст написан 10 июля к 53 Дням Школы, которые пройдут в Париже 18/19 ноября 2023
Уже в своем значительном труде «Направление лечения и принципы его действия[1]» Лакан разоблачает полнейшую путаницу, царящую в постфрейдистском психоанализе, ссылаясь на статью Рудольфа Левенштайна, где он пытается разместить эго из второй фрейдовской топики, чтобы иметь возможность интерпретировать его[2]. Его подход к интерпретации на воображаемой оси и на стороне того, чтобы все говорить и все объяснять, представляет для Лакана истинное обесценивание аналитического акта. Десять лет спустя Лакан отвечает американцам в Йельском университете: «Интерпретация делается не для того, чтобы ее поняли; она делается для создания волн. Так что не ходите туда в больших башмаках. […] Нужно быть образованным как аналитик.[3]» Существенной отсылкой здесь является та, которая противопоставляет лакановское реальное как невозможное этой воображаемой идеологии счастья, которая продвигает сильное, автономное, бесконфликтное Я, (возникающее) благодаря интерпретациям аналитика. Вопреки этому обещанию счастья в американском стиле, говорят, что никакая аналитическая интерпретация лакановского бессознательного не сможет устранить неразрешимость выбора субъекта, расщеплённого перед тем, что является его причиной. Именно в контексте этого спора между Лаканом и сторонниками эго-психологии Жак-Ален Миллер внес свой вклад в 1995 году, написав вступительную статью о фундаментальном повороте режима интерпретации, озаглавленную «Интерпретация наизнанку», которая начинается с главного утверждения, что «эпоха интерпретации осталась позади»[4]. Он продолжит этот поворот памятной конференцией, проведенной в городе Декарта (Турен) в 1997 году: «Вы сказали странно?[5]»
В самом деле, существенное несоответствие, впервые использованное Ж.-А. Миллером для того, чтобы расположить бессознательное между тем, что я говорю, и тем, что я хочу сказать, влечет за собой такое радикальное следствие, согласно которому «интерпретация есть само бессознательное […] она включена в само понятие бессознательного»[6]. Поставленное под известное сомнение в нарциссизме аналитиков, в их действиях, в их высказываниях «именно бессознательное интерпретирует. Аналитическая интерпретация занимает второе место»[7]. Другими словами, аналитик только принимает эстафету у бессознательного пациента. В этом важном нюансе уточняет Ж.-А.Миллер, он, аналитик, переводит интерпретацию из дикого состояния, когда она находится в бессознательном, в разумное состояние, к которому он пытается её отнести. Следствие: «Вся теория интерпретации всегда преследовала только одну цель — научить нас говорить подобно бессознательному»[8]. Однако, добавляет Ж.-А.Миллер, бессознательное также предлагает себя для интерпретации, и поэтому существует аналитик. Здесь кроется парадокс, который разрешается тем фактом, что в конечном счете именно удовлетворение выбирает между шифрованием и дешифрованием бессознательного. И оно, таким образом, интегрирует наслаждение в структуру языка, в саму структуру дискурса. Затем мы вступаем в другое измерение, в измерение развития выработки знания о лаланге за пределами интерпретации. Однако остается новая загадка, которая сводилась бы к знанию того, как изолировать означающее само по себе, в страдании, не впадая в то, что Ж.-А. Миллер называет здесь «интерпретативный бред»[9]» (добавлять S2 после S1 вместо того, чтобы сдержать S2). Отсюда его главное положение: изнанка интерпретации состоит в очерчивании означающего как элементарного феномена субъекта, то есть в том, чтобы морить бред (голодом), а не подпитывать его, возвращать субъекта к непрозрачности его отношения к лалангу и ориентировать постинтерпретационную практику скорее на купюру/разрез, отделение, чем на пунктуацию. Таким образом, от замешательства до стадии странного был только один шаг, который сделал Ж.-А.Миллер в Декарте, квалифицировав интерпретацию как «весьма особенную (частную) и даже странную модальность речи[10]», подчеркнув странный характер самого психоаналитика внутри цивилизации и, в конце концов, напомнив о крупном главном социальном влиянии психоанализа, которое фактически относится к порядку недоразумения/ недопонимания. Поскольку общество интерпретировало психоанализ, оно интерпретировало его в том смысле, который можно суммировать в пагубном лозунге: «всё говорить это благо», тем самым оскорбляя, упоминает Ж.-А. Миллер, область сакрального, и добавляя к этому оскорблению следующее пророчество: «Мы идем на всех парах к тому, чтобы говорить все, [...] комплекс говорить все, [всё подряд без разбора] в обществе позволений.[11] » Что касается нас сегодня в аналитическом сказать-все и чего мы не должны забывать, так это то, что оно направлено на то, чтобы отдалить здравый смысл, чтобы искать наиболее конкретное значение, которым наслаждаются. Итак, в заключение этого картезианского развлечения Ж.-А.Миллер дает такое указание, согласно которому «психоанализ должен плыть на волне сказать-все, чтобы удержаться на поверхности, чтобы не быть поглощённым». [12]
И психоаналитик, если он есть, должен тогда в самом своем акте держаться на расстоянии от позиции наслаждения, которого он мог бы иметь слишком много. Его наслаждение должно проходить где-то в другом месте, таково послание, которое Ж.-А.Миллер принес в Декарте.
Таким образом, я бы добавила: то, что переносится от анализанта к аналитику, это желание, желание «осведомленного» аналитика, как сказал Лакан, желание знать, которое не может сказаться всё, но которое может разместиться в логике, пока не станет пассом.
* Miller J.-A., « Vous avez dit bizarre ? », Quarto, no 78, février 2003, p. 10. [1] Cf. Lacan J., « La direction de la cure et les principes de son pouvoir », Écrits, Paris, Seuil 1966. [2] Loewenstein R., « The problem of interpretation », The Psychanalytic Quaterly, vol. 20, 1951, p.1-14, trad. par Bande-Alcantud A. & Naveau L. pour la bibliothèque de l’ECF, 1996, commenté par L. Naveau, in « Du tact au mi-dire », La Cause freudienne, no 32, février 1996, p. 130-135. [3] Lacan J., « Conférences et entretiens dans les universités nord-américaines », Scilicet, no 6/7, Paris, Seuil, p. 35. [4] Cf. Miller J.-A., « L’interprétation à l’envers », La Cause freudienne, no 32, février 1996, p. 9-13. [5] Cf. Miller J.-A., « Vous avez dit bizarre ? », op. cit. p. 6-17. [6] Miller J.-A., « L’interprétation à l’envers », op. cit., p. 9. [7] Ibid., p. 10. [8] Ibid. [9] Ibid., p. 11. [10] Miller J.-A., « Vous avez dit bizarre ? », op. cit., p. 6. [11] Ibid., p. 13. [12] Ibid., p. 14.
Перевод выполнила Ирина Румянцева, перечитала Ирина Макарова.
Текст опубликован с согласия автора.
Оригинал здесь https://journees.causefreudienne.org/le-stade-du-bizarre/